При проходе мимо иностранных военных судов, на всех судах команда и офицеры были вызваны на шханцы, у многих были видны слезы, все знали, что два русских судна идут на верную смерть; несмолкаемое «ура» и звуки «Боже царя храни» провожали наших отважных моряков на бой.
Крейсер «Варяг». Фото. Начало 1900-х гг.
Волнение остававшихся иностранных моряков было неописуемо; некоторые из моряков плакали. Никогда не приходилось видеть подобной возвышенной и трогательной сцены. На мостике «Варяга» неподвижно и спокойно стоял его командир.
Чрез 20 минут мы увидели японскую эскадру, шедшую нам наперерез. Она имела в голове броненосец, а дальше 5 крейсеров в кильватере, на фланге 8 миноносцев. Японская эскадра состояла из броненосных крейсеров: «Асама», «Нанива», «Такашихо», «Чиода», «Акаши», «Нитака» и 8 миноносцев под командой адмирала Уриу.
Воздух был чист и море успокоилось.
Когда «Варяг», блестящий и ярко сверкающий сталью и медью, с приготовленною артиллериею сравнялся с итальянским судном «Эльба», стоявшем у входа в порт, он несколько задержал ход и пропустил вперед «Корейца». Затем два обреченные на смерть судна двинулись через канал, вышли и достигли японской эскадры.
Но вот японский адмиральский корабль поднимает сигнал о сдаче. И тотчас же на «Варяге» и на маленьком «Корейце» моментально взвились всюду русские флаги. Весело развевались они, играя на солнце, с чувством гордости и презрения к врагу. Это знак сражения.
В 11 часов 45 минут с крейсера «Асама», с расстояния 4 до 5 миль, раздался первый выстрел из 8 д. орудия, вслед за которым вся эскадра открыла жестокий огонь. Один из первых снарядов, попавших в «Варяг», разрушил верхний мостик, произвел повреждение в рубке, мичман граф Нирод убит наповал и выбито из строя несколько человек команды. От несчастного молодого графа Нирода, полного жизни моряка, на палубе остается только рука с измерительным инструментом в омертвевших пальцах. Затем снаряды стали попадать все чаще и чаще, разрушали надстройки, шлюпки и вырывали храбрую команду из строя. Последующими снарядами подбито 6 д. орудие, убита прислуга орудия и ранен мичман Губонин, который отказался идти на перевязку и командовал до тех пор, пока не свалился. Дальнейшими выстрелами было подбито семь орудий. Одновременно произошел в броневой палубе пожар, который в несколько минут был затушен молодецкой командой. Одним из снарядов, залетевшим в боевую рубку, был контужен командир и убиты наповал стоявшие за ним матросы. Ординарец при командире был ранен в руку и отказался покинуть свой пост. Палуба покрывается постепенно частями разорванных человеческих тел. Осколок ранил в спину рулевого, но он не оставляет своего поста до конца битвы.
Красавец-корабль исчез в облаках дыма, чтобы через несколько времени явиться почернелым, с начинающимся пожаром. Он яростно отвечал на нападения. Орудийное пламя поминутно сверкало с его боков. Шум канонады разносился среди холмов, гор, всех окружающих заливов. Вокруг «Варяга» море точно кипело. Нападающая свора держала его неподвижным, без возможности избегнуть ее нападений.
В нижней палубе в течение трех томительных для команды минут не было слышно, в разгаре боя, голоса командира. Среди команды, работавшей в нижней палубе, начали ходить слухи, что японским снарядом снесена рубка капитана и Руднев убит.
Когда сообщили об этом капитану Рудневу, он среди града осколков лопавшихся грана выбежал к матросам и закричал:
- «Братцы, я жив, целься верней. У нас три убитых, пять раненых».
А верхняя палуба в этот момент была покрыта десятками трупов.
Из 30 артиллеристов, находившихся при орудиях на «Варяге», уцелело только трое.
Разгар битвы. Прислуга пала мертвой. Орудия перестали действовать. В эту ужасную минуту мичман Балк, один, быстро перебегая [С. 17] от орудия к орудию, заменял собою павших в неравном бою артиллеристов.
Матросы «Варяга» свое погибшее судно любовно называют «Орлом».
- С таким «Орлом», как наш покойный «Варяг» и с таким командиром, как наш Руднев, мы бы живо слетали в Порт-Артур и разгромили бы японцев, - говорили герои-матросы.
И «Варяг» и «Кореец» шли рядом. «Кореец» не открывал огня. Но сблизиться нам с японцами не удалось, так как японцы ближе 3 миль не подпускали, а когда мы подходили на 3 мили, то они, имея ход в полтора раза скорее нас, отодвигались опять на четыре с половиною мили. Видя это, в 11 час. 45 мин. открыли огонь и на «Корейце».
Теперь представьте себе наше положение. Снаряды «Варяга» долетали, а с «Корейца» хватают на две мили и во все время боя не долетали на одну милю. Тут мы увндели, что «Кореец» представляет собою только мишень, но, решив умереть, оба судна шли храбро вперед рядом.
Около часа длился этот неравный бой. Башня «Варяга» сильно повреждена, одно орудие за другим приходят в негодность, руль поврежден, и корабль начинает крениться. Команднру нет другого исхода, как постараться добраться обратно в Чемульпо, пользуясь винтами вместо поврежденного руля.
В 12 часов 15 минут дня, чтобы сделать возможные исправления, было дано приказание следовать в порт. Крейсер, разворачиваясь, повернулся левым бортом к неприятелю и не имел большой скорости. Благодаря этому японские снаряды стали поражать еще сильнее: получена была одна серьезная подводная пробоина с левого борта, третья кочегарка стала быстро наполняться водой, причем вода стала подходить к топкам; один снаряд прошел через офицерские каюты, разрушил их, пробил палубу, зажег муку в провиантском магазине и причинил еще много других бед. Но ни пожар, ни смерть, ни кровь, ни огонь - ничто не могло смутить героев-моряков: пожар был быстро потушен, под подводную пробоину подвели пластырь, воду выкачали настолько, что крейсер стал менее крениться; одновременно с этими тяжелыми работами крейсер «Варяг» отстреливался из уцелевших орудий с левого борта и с кормовых орудий. Везде офицеры и матросы геройски оставались на своих местах, готовясь дорого отдать свою жизнь. Прикрывая отступление «Варяга» сзади него шел «Кореец», который во все время боя мог отвечать на огонь неприятеля только из двух своих орудий 8-дюймовых и одного 6-ти дюймового. Остальные же орудия по своему калибру не могли бить на расстояние 4 верст. По странной, но счастливой случайности, на этом слабейшем из наших двух судов не было ни одного раненого или убитого, ни одного повреждения, тогда как на «Варяге» 110 убитых и раненых, кровь которых покрыла всю палубу.
Только тогда, когда крейсер «Варяг» и «Кореец» стали подходить к рейду и огонь японцев мог принести вред иностранной эскадре, они его прекратили и один из преследовавших наши суда японских крейсеров вернулся к эскадре, которая осталась на фарватере за островом Иодольми.
Флаг на «Варяге» точно также как и прежде гордо и высоко развевался на сбитой мачте. Но в какое отчаянное положение был приведен крейсер огнем неприятеля! Сбиты мостики, разрушены дымовые трубы, пробиты борты; покрытый осколками бомб, залитый кровью, черный, мрачный, «Варяг» был неузнаваем. Все на нем казалось уничтоженным адским ураганом. «Варяг» медленно двигался к порту. Все молчало вокруг, точно одетое бесконечным погребальным саваном. «Варяг» дошел до порта. Великолепное судно следовало считать погибшим.
Все жители были потрясены этим зрелищем. По мере того, как приближался мрачный призрак, впечатление зрелища становилось ужаснее. Это была полная развалина, едва державшаяся на воде. На палубах его не было видно ни одного живого существа. Там и сям кучи трупов среди гор бомб и осколков. Местами еще дымились неразорвавшиеся гранаты, текли потоки крови, образуя грязные лужи. Пушки были разбнты. В широкие пробоины вливалась вода. Раненое судно все более склонялось на левый бок, почти касаясь волн этою стороною.
В 1 час дня наши суда стали на якорь.
Все иностранные моряки вокруг молчали, как при похоронах. Когда умолк шум машины, раздались стоны раненых, призывавших на помощь. Тотчас же были спущены многочисленные шлюпки с помощью. Первый явившийся с санитарною помощью был итальянский медик с «Эльбы»; за ним следовали санитарные отряды французский, английский и американский. Пробираться на судах было трудно через горы снарядов, убитых и раненых. В 4 часа ожидалась японская эскадра на рейд - для атаки наших судов. Первоначально предполагалось подправить, насколько позволит время, крейсер «Варяг» и совместно с «Корейцем» встретить японскую атаку. Но, по исследовании «Варяга», оказалось, что повреждения были так сильны, что он положительно к бою был не способен, а потому, не желая дать полуразрушенное судно в руки японцев, командиром и общим собранием офицеров было решено потопить крейсер. Французский крейсер «Паскаль», по собственному почину, спустил к этому времени свои лодки, на которых немедленно перевезли на французское судно 45 из наиболее пострадавших. Трое из них умерли во время перевозки, трое других в тот же вечер и еще двое на следующее утро. Окончив перевозку всего остального экипажа, открыли все люки и клапаны, и «Варяг» начал быстро наполняться водой и погружаться. В 5 часов дня он затонул окончательно.